Биология, 1995-1999; прикладная этика, 2000 - по настоящее время, Федеральный Университет Санта-Катарина, Бразилия и Университет Леувен, Бельгия

Когда я решил изучать биологию, то также решил уважать жизнь и не относиться к ней как к инструменту. Но я все же боялся, что меня заставят использовать при обучении животных. Я впервые столкнулся с этой ситуацией на первом курсе, при изучении дисциплины под названием "Биология клеток". Я решил в знак протеста бойкотировать практические занятия и убеждал друзей сделать то же самое. Но крыса все равно была убита всего лишь для того, чтобы студенты увидели, как клетки печени делают фагоцитоз.

Другая практическая работа была по физиологии человека на втором курсе, профессор показывал нам легкие и сердце собаки, реакции на различные химические вещества, такие как адреналин, после чего собаку убивали. За неделю до этой практической работы я спросил профессора, неужели эта работа так необходима. Когда он услышал этот вопрос, то явно почувствовал себя неуверенно. Никто раньше не задавал ему таких вопросов сам, многие студенты требовали разъяснений вопросов, которые возникали в процессе обсуждений.

"Хорошо", - сказал профессор, "давайте поступим по-другому. Те, кто не выступают против этого эксперимента, пусть придут на практическую работу на следующей неделе. А те, кто возражают, пусть остаются дома". До тех пор эта практическая работа была обязательна для всех, но тогда лишь 4 студента из приблизительно 30 согласились посетить занятие, на котором проводилась вивисекция собаки. Исход эксперимента не удовлетворял многих студентов, в том числе и меня. Почему надо убить собаку, чтобы научить чему-то уже известному? Неужели "право на знания", за которое спорили те 4 студента, важнее, чем право на жизнь той собаки?

"Важно отметить, что еще раньше при проведении того же самого эксперимента собака пришла в сознание и начала визжать. Один студент разрыдался, многие хотели выйти из лаборатории. Но профессор не дал им выйти и сказал: "Успокойтесь! Это физиологический процесс! Не волнуйтесь! Мы можем дать наркоз еще раз!"

Так я и две студентки решили сделать что-нибудь сами. За несколько минут до начала практической работы я вошел в лабораторию, а две мои сокурсницы стояли у двери. Собака находилась в лаборатории, она была привязана к полу цепями и смотрела на меня со страхом. Я освободил ее от цепей, схватил и убежал. Я слышал, как за мной люди кричали: "Эй, эй, эй!", но не оглядывался. Я пробежал с собакой по студенческому буфету, многие удивленно смотрели на эту странную сцену. Я сел в машину и уехал домой. Когда я приехал домой и успокоился, то пошел с этой собакой гулять. Теперь ее зовут Криггер, мой друг до сих пор ухаживает за ней.

Нас обвиняли во "вторжении" и в "хищении общественной собственности". Наша ситуация выглядела плохо, но у нас были веские этические и педагогические аргументы. Преподаватели физиологии грозили нам серьезным наказанием в случае, если мы не вернем собаку, но мы сказали, что эта собака была подобрана на улице, и что мы ее не отдадим. Мы сказали, что жизнь не может быть собственностью, что при изучении биологии студентам не должно прививаться неуважительное отношение к чужой жизни. Мы согласились вернуть в университет цепь. Преподаватели утверждали, что знают этические принципы, касающиеся лабораторных животных, но мы возразили им, потому что любой этический принцип должен строиться на уважении к жизни, особенно если речь идет о жизни существа, способного чувствовать боль.

Что касается моего "вторжения", то здесь у меня также были хорошие аргументы: я изучал данную дисциплину, вошел в лабораторию в положенное время, без применения насилия. В итоге нам сделали предупреждение (самое мягкое наказание). Кроме того, с нас взяли обещание организовать три семинара или конференции об использовании животных в образовании. В это время большая часть студентов биологического факультета и многие профессора были на нашей стороне.

Первый семинар (тема - использование животных в биологии) прошел успешно. На семинар пришли много людей с разных факультетов. Обсуждались разные точки зрения относительно "хищения собаки". Второй семинар состоялся в июне 1999 года, на нем обсуждалось использование "собачьих лабораторий" при обучении хирургии. Семинар длился 4 часа. На нем присутствовало примерно 200 человек с разных факультетов. Велись дискуссии между хирургами, работниками вивария, бихевиористами, специализирующимися на животных, философами, студентами и представителями общественности.

После "хищения собаки" на отделении физиологии "собачьи лаборатории" были заменены видеофильмами. Университет по-прежнему вкладывает средства в развитие альтернатив. "Собачьих лабораторий" также больше нет на биологическом отделении и некоторых других. При изучении курса "Зоология позвоночных" больше не проводится вивисекция лягушки и некоторые другие эксперименты. Еще остаются дисциплины, изучение которых включает в себя опыты над животными, но меньше, чем раньше. Сейчас все идет к полному отказу от использования животных в обучении студентов, к замене опытов над животными альтернативами.

Теперь я разрабатываю альтернативные методы обучения для всех специальностей. У нас есть хорошая поддержка: студенты, преподаватели и т. д. из Бразилии и других стран Латинской Америки. Мы имеем также большой интернет-сайт на португальском языке. В настоящий момент мы вводим субтитры в фильм "Альтернативы в образовании", созданный организацией InterNICHE, пытаемся найти еще большую поддержку в бразильских университетах и всячески помогаем студентам, которые сознательно протестуют против экспериментов над животными. Сейчас я изучаю практическую этику, я хочу получить ученую степень магистра наук в области практической этики. Я сосредотачиваю внимание как раз на использовании животных в высшем образовании.

Для развития этого нового направления в Бразилии очень важна как поддержка отдельных людей, так и организаций - InterNICHE, PCRM (США), NAVS (США), ATRA (Швейцария) и дру-гих.